Хобана Ион - Лучший Из Миров



ХОБАНА ИОН
ЛУЧШИЙ ИЗ МИРОВ
Лежащий на операционном столе космонавт оказался более рослым, чем
профессор представлял его себе по фотографиям в газетах и по изображениям на
экранах телевизоров. Более рослым и более красивым. Продолжительная гипотермия
сделала его тело твердым и холодным как мрамор. Мраморным казалось и
бескровное лицо с синевой пол закрытыми глазами.
"Интересно, какие у него глаза, голубые или зеленые?"- подумал профессор
и, выключив ультразвуковой душ, вложил под веки контактные линзы. Потом он
твердым шагом подошел к операционному столу. Теперь все его мысли
сосредоточились на одном: он должен вернуть жизнь преждевременно умершему
человеку, впервые в медицинской практике применив новый метод лечения.
Ассистент повернул выключатель, и свет медленно погас. Операционный стол
постепенно принял почти вертикальное положение. Казалось, космонавт вот-вот
шагнет по прозрачному полу.
- Включить приборы!- приказал профессор, и на экране зажглось море зеленых
искр. Их движение поначалу было хаотичным, но постепенно они сложились в
изображение поврежденного участка мозга космонавта. Профессор внимательно
изучал тончайшие детали мозговой структуры. Да, диагноз кибернетической
установки подтвердился: тяжело травмированы центры памяти.
В прозрачном сосуде были заранее заготовлены клетки искусственного мозга
для замены поврежденных. Эти клетки создавались по модели еще живых клеток
мозга пациента. Сегодня впервые профессор должен был попытаться заменить часть
самой высокоорганизованной материи. До сих пор подобные опыты он проводил
только на животных, и результаты не всегда были положительными. Конечно, нужно
бы еще несколько месяцев для дальнейших опытов, и все же ждать нельзя было ни
минуты...
В зеленоватом полумраке казалось, будто космонавт просто спит. Но сердце
не посылало в артерии животворный ток крови. Гипотермия поддерживала слабое
равновесие на краю пропасти. Еще несколько минут, и клиническая смерть станет
необратимой.
Профессор натянул перчатки биоэлектронного манипулятора и внимательно
вгляделся в изображение на экране. Блестящие скальпели, пинцеты и аппарат для
накладывания швов приблизились к разбитому черепу. Выполняя волю человека, они
совершали точнейшие движения.
Процесс выздоровления протекал значительно медленнее, чем ожидалось. Хотя
пересадка прошла удачно и возвращенное к жизни сердце билось ритмично, сам
больной, казалось, не проявлял ни малейшего желания выздороветь. Вначале,
несколько окрепнув, он попросил принести ему диктофон, перо и бумагу, Но
теперь все это валялось в углу, а космонавт целыми днями неподвижно лежал и
мол-. чал. Ел он очень мало, без аппетита, не принимал тонизирующих лекарств и
вообще отказывался от лечения.
Прошло две недели. Как-то профессор заглянул к нему после обычного обхода.
Усевшись в кресло возле кровати больного, он попытался вызвать его на
разговор.
- Я пришел пожурить вас...
- Ваше право,- вяло ответил космонавт, продолжая разглядывать потолок.- Вы
хотите сказать, что вернули мне жизнь, что я должен быть признателен н так
далее и тому подобное...
- Не пытайтесь обидеть меня,- добродушно возразил профессор, удобнее
устраиваясь в кресле.
- А меня меньше всего интересует, обидитесь ли вы... да и вы сами.
Космонавт грузно перевернулся на бок, словно проверяя эластичность
матраса.
"Большой ребенок!"- подумал профессор, и на его губах мелькнула улыбка.
Затем он совершенно спокойно сказал:
- А вот меня очень интересуете и вы, и в



Содержание раздела